Зодиак - Страница 60

Но с тем же успехом форвард защиты мог бы пытаться встать на пути у бегущего полузащитника. Ложное движение тут, обходной маневр там, и дело в шляпе. Я просвистел менее чем в десяти футах от них, потому что трудно прицелиться в кого-то, кто проскальзывает так близко и так быстро (спросите любого индейца, кружащего вокруг повозок колонистов), а после развернулся, снова направляясь к городу. Южный Бостон позади, до центра осталось каких-то сотня ярдов.

Паранойя – мой образ жизни. Вот уже несколько недель за мной следят какие-то подонки на скоростном катере. Из-за них я потерял сон, окончательно обозлил Дебби и впустую истратил прорву бензина. Вместо того чтобы спать, я валялся в кровати, прикидывая, что сделаю, если они попытаются меня прикончить. Иными словами, у меня было время подготовить план спасения.

А потому я точно знал, как отправить мерзавцев на тот свет: завести на большой скорости в канал Форт-Пойнт.

Когда-то Бостон был лишь круглым островком на конце песчаной отмели. Аэропорт, Бэк-бей и значительная часть Южного Бостона – рукотворная суша. За многие десятилетия заливчик между Южным Бостоном и центром города сузился, превратившись в щелку, которую назвали каналом Форт-Пойнт. Он был всего в пару сотен ярдов шириной и никак не подходил для гонок на скоростных катерах. Его пересекали несколько мостов и перегораживали старые, полусгнившие сваи. На одну милю длины в нем было больше препятствий, опасностей и мелей, чем на сотню миль Миссисипи. Как речной лоцман, я знал, где находятся все до единой. Я мог бы на полной скорости пройти его с закрытыми глазами. Или так я похвалялся. Сейчас у меня будет шанс это проверить.

Сначала я их раздразнил: сделал вид, будто собираюсь домой, в яхт-клуб, совершил отчаянный рывок к аэропорту – и в обоих случаях дал себя отрезать. Заставил их разогнаться в ложном направлении, развернулся и сломя голову бросился к каналу. Вот теперь представилась возможность обкатать мотор, заведя рычаг до последней отметки. Я словно бы взлетел над водой – никогда бы не подумал, что способен так испугаться. Поэтому у меня было четверть мили форы еще до того, как идиоты развернулись. Я знал, что Стрелку-не-Промах с его инфракрасным биноклем туман не помеха, что он выискивает тепловое пятно от моего мотора, который наверняка сияет как сверхновая. Он нашел меня, и его напарник сделал именно то, что мне было нужно: рванул рычаг, выжимая из моторов всю тысячу лошадиных сил, и ее получил. Они влетели в канал, прошли под мостом Северной авеню: я заманивал их через самую безобидную часть, лишь бы они не догадались, что им грозит смертельная опасность. Они едва не толкали меня носом, а я вел их прямиком на частокол из свай в фут толщиной вокруг музейного «Корабля Бостонского чаепития». Я заложил головокружительный вираж, и «Зодиак» проскочил между сваями – на боку. А потом я поскорее смылся.

Они врезались в частокол на скорости больше шестидесяти миль в час. Их симпатичный корпус из стеклопластика разлетелся, как картофельный чипе в мясорубке. Их моторы-переростки жрали уйму бензина, и весь он взорвался разом. Помню, один большой подвесной мотор полетел, вращаясь, по воздуху, как комета с хвостом бледно-голубого пламени, и искрами от него во все стороны разлетались гайки. «Сигарета» была большим катером, который двигался с большой скоростью, и прошло немало времени, прежде чем перестали падать обломки.

А я пересек канал и выбрался на сушу у моста Саммер-стрит. Некоторое время я сидел на берегу, глядя на пламя над водой. Потом неспешно пошел к цивилизации, встал у трассы и застопил «BMW». Тормозя, машина чуть проскочила вперед, так что я увидел на заднем бампере стикер «СПАСИТЕ КИТОВ». Из машины вылез молодой парень в деловом костюме.

– Что там горит? – спросил он. – С вами все в порядке?

– Ага. У вас есть набор для залатывания шин?

– А то.

Парень даже знал мое полное имя. Мы отнесли его набор к воде и залепили дыры от тазеров в «Зодиаке». Потом он вернулся к своему «BMW» и уехал. Я сказал ему, пусть даже не думает в этом году помогать «ЭООС» деньгами.

22

Даже тузы, пославшие за мной «сигарету», не могли себе позволить второго скоростного судна, поэтому я решил, что на воде мне ничего не угрожает. Яхт-клуб определенно отпадал, но я мог сойти на берег почти где угодно.

Поэтому я вывел «Зодиак» из канала и направился к пристани «Аквариума», где нашел телефонную будку.

– Что новенького? – спросил Барт.

С чего начать?

– Ну, я только что убил пару человек.

Ради разнообразия Барт не нашелся что ответить, и на том конце провода воцарилось тревожное молчание, а я сообразил, что для разговора выбрал не самое удачное начало.

– Слушай, сколько народу в доме сегодня вечером?

– Только я. Роскоммон громыхает чем-то в подвале. Отключил нам воду.

– Остальных разыскать сможешь?

– Наверное. Зачем?

– Потому что какое-то время всем лучше в доме не появляться. Кто-то пытается меня убить.

– Опять?

– Ага. Но на сей раз всерьез.

– Копов вызвал?

Ну разумеется! Когда на твою жизнь покушаются, положено обращаться в полицию. Почему я этого не сделал?

– Никого не впускай. Я тебе перезвоню.

Разъединившись, я набрал 911. К «Аквариуму» прислали детектива, и мы немного посидели у Бассейна Тюленей. Я сделал заявление. Все это время за спиной у нас выбравшийся на лежак тюлень, глядя на нас, кричал что-то вроде: «Пива! Пива! Пива!» Обретавшиеся вокруг бассейна бомжи были, по всей видимости, отличными учителями. «Мелочь есть? Мелочь есть?» Но у детектива хватило такта ни на что не отвлекаться. А я решил, что нет особого смысла вдаваться в объяснения про ФЦД и ПХБ, потому что факты у меня на руках противоречивые. Я просто рассказал, что брал пробы и что эти люди пытались меня убить, потопив мой «Зодиак».